В тему тренинга родительских навыков «ЗНАКОМЬТЕСЬ: РЕБЕНОК!» — описание тренинга здесь
Автор Ливингстон Ларнед
Послушай сын.
Я произношу эти слова в то время, когда ты спишь; твоя маленькая рука подложена под щечку, а вьющиеся белокурые волосы слиплись на влажном лбу.
Я один прокрался в твою комнату. Несколько минут назад, когда я сидел в библиотеке и читал газету, на меня нахлынула тяжелая волна раскаяния. Я пришел к твоей кроватке с сознанием своей вины.
Вот о чем я думал, сын: я сорвал на тебе свое плохое настроение.
Я выбранил тебя, когда ты одевался, чтобы идти в школу, так как ты только прикоснулся к своему лицу мокрым полотенцем.
Я отчитал тебя за то, что ты не почистил ботинки.
Я сердито закричал на тебя, когда ты бросил что-то из своей одежды на пол.
За завтраком я тоже к тебе придирался.
Ты пролил чай. Ты жадно глотал пищу. Ты положил локти на стол. Ты слишком густо намазал хлеб маслом.
А затем, когда ты отправился поиграть, а я торопился на поезд, ты обернулся, помахал мне рукой и крикнул: «До свидания, папа!» — я же нахмурил брови и отвечал: «Распрями плечи!».
Затем, в конце дня, все началось снова.
Идя по дороге домой, я заметил тебя, когда ты на коленях играл в шарики.
На твоих чулках были дыры.
Я унизил тебя перед твоими товарищами, заставив идти домой впереди меня. Чулки дорого стоят – и если бы ты должен был покупать их на собственные деньги, ты был бы более аккуратным!
Вообрази только, сын, что это говорил твой отец!
Помнишь, как ты вошел затем в библиотеку, где я читал, — робко, с болью во взгляде?
Когда я мельком взглянул на тебя поверх газеты, раздраженный тем, что мне помешали, ты в нерешительности остановился у двери.
«Что тебе нужно?» — резко спросил я.
Ты ничего не ответил, но порывисто бросился ко мне, обнял за шею и поцеловал. Твои ручки сжали меня с любовью, которую Бог вложил в твое сердце и которую даже мое пренебрежительное отношение не смогло иссушить. А затем ты ушел, семеня ножками, вверх по лестнице…
Так вот, сын: вскоре после этого газета выскользнула из моих рук и мною овладел ужасный, тошнотворный страх.
Что со мною сделала привычка?
Привычка придираться, распекать — такова была моя награда тебе за то, что ты маленький мальчик.
Нельзя ведь сказать, что я не любил тебя.
Все дело в том, что я ожидал слишком многого от юности и мерил тебя меркой своих собственных лет.
А в твоем характере так много здорового, прекрасного и искреннего. Твое маленькое сердце столь же велико, как рассвет над далекими холмами.
Это проявилось в твоем стихийном порыве, когда ты бросился ко мне, чтобы поцеловать меня перед отходом ко сну.
Ничто другое сегодня не имеет значения, сын.
Я пришел к твоей кроватке в темноте и, пристыженный, преклонил перед тобой колени!
Это слабое искупление.
Я знаю, ты не понял бы этих вещей, если бы я тебе сказал все это, когда ты проснешься. Но завтра я буду настоящим отцом!
Я буду дружить с тобой, страдать, когда ты страдаешь, и смеяться, когда ты смеешься.
Я прикушу свой язык, когда с него будет готово сорваться раздраженное слово.
Я постоянно буду повторять как заклинание: «Он ведь только мальчик, маленький мальчик!»
Боюсь, что я мысленно видел в тебе взрослого мужчину. Однако сейчас, когда я вижу тебя, сын, устало съежившегося в твоей кроватке, я понимаю, что ты еще ребенок.
Еще вчера ты был на руках у матери, и головка твоя лежала на ее плече. Я требовал слишком многого, слишком многого.